Синемафия посмотрела: «Голодные сердца»

9 апреля 2018; автор: Коллективный разум

Авторы Синемафии делятся своими впечатлениями о фильме «Голодные сердца».

Главный, на наш взгляд, фильм этой недели в российском прокате получил от нашей редакции высшую оценку. Разбираемся, почему стоит обратить особое внимание на итальянскую картину «Голодные сердца», снятую на английском языке и вышедшую, на самом деле, ещё в 2014 году, но лишь сейчас добравшуюся до российских киноэкранов.

Ольга Володина

Начало фильма обещает несколько неловкий ромком: она итальянка, он американец, они застряли в туалете ресторана и вынуждено общаются. Общение доводит до постели, до брака, до рождения ребенка — и кажется, что они такие славные оба, неловкие, нелепые, всё у них должно быть смешно, и славно, и хорошо. Ну как бы не так, конечно — вот тут-то режиссер и выбивает у всех нас почву из-под ног.

Мир двух главных героев тесен с самого начала: вот они заперты вместе на площади в пару квадратных метров, а камера замирает в одном положении и не двигается на минимальном от них расстоянии. Теснота условностей, которые их окружают, только поначалу кажется забавной и смешной — а потом уже начинает давить; и вслед за цветом из кадра, по ощущениям, исчезает воздух. Цвет из кадра действительно исчезает очень постепенно: начинается все с освещенных помещений, потом уходит в пастель, далее — в сепию, а под конец уже в черно-белый практически пейзаж. И дышать совершенно нечем вслед за героями, которые оказываются в ситуации, из которой нет выхода с хэппи-эндом. Выход в принципе — есть, но все так, как было, уже не станет.

Получившие по Кубку Вольпи за свои роли Роршвахер и Драйвер разыгрывают ужасную историю так, что в ней не обнаруживается ни правых, ни виноватых, только сердце рвется от того, как банальные мелочи цепляются друг за друга на пути к трагедии. И эта обыденность происходящего, некоторая ходульность определенных сюжетных приемов только добавляет драматизма: это то, что может случиться с твоими соседями, друзьями, с тобой, наконец. И оттого еще страшнее. И оттого от экрана оторваться нельзя.

Максим Девяткин

Первая лёгкая сцена знакомства главных героев приводит к беременности, свадьбе и совместной жизни. Тут и начинается то, что иначе как веганским триллером назвать сложно.

Конфликт Мины и Джуда (Драйвер) построен вокруг их общего ребёнка. Сначала Мина упрашивает мужа прибегнуть к альтернативной медицине при родах, потом отказывается вести ребёнка к доктору, лечить малыша лекарствами, а в конце концов и вовсе сажает своё чадо на веганскую диету. Семь месяцев. Семь первых месяцев своей жизни ребёнок не выходил на улицу! Разумеется, ни к чему хорошему привести это не может. Ребёнок голодает, а вслед за ним истощаются и краски, о которых выше сказала Ольга. Нарастает напряжение, давит теснота, и повествование превращается в гонку за выживание для беззащитного малыша, за которого в ответе лишь его родители.

Примечательно, что у ребёнка даже нет имени. Младенец в фильме предстаёт скорее в виде символа ответственности, которую несёт каждый родитель. Будто бы между строк «Голодные сердца» поднимают суровый вопрос об ответственности за ребёнка, кто её должен нести, что это такое и для всех ли это вообще. Права ли мать, сердцем чувствующая, что лучше для ребёнка, или общество, навязывающее своё понятие нормы и опыт ухода за детьми.

Происходит безумие, за которое на экране отвечает в основном героиня Альбы Рорвахер. Не зря итальянской актрисе в Венеции отдали приз за лучшую женскую роль. Новоиспечённая мать Мина обожает своего ребёнка и мужа, но при наслоившемся на эту любовь безумии, каждый раз, когда она берёт на руки своё чадо, кажется, что она способна выбросить младенца из окна, а в сценах на кухне особенно тревожно за мужа, потому как в руках у Мины тарелки, а под боком острые ножи. С больным человеком в кадре может произойти всё, что угодно, потому напряжение с каждой минутой растёт вместе с одержимостью главной героини (не в последнюю очередь благодаря музыкальному сопровождению).

И всё из-за бытовых, простых, казалось бы, вопросов. И веганство тут можно заменить религией, спортом, наукой — любой навязчивой идеей, смысл будет тот же. По-человечески героев очень жаль, и тем страшнее, что в картине узнаются вполне реальные образы.

Наш вердикт: