Ольга Володина«Фантастические твари: Преступления Грин-де-Вальда»: 11 вопросов к фильму
18 ноября 2018
Задаем вопросы, на которые фильм забыл, не смог или не захотел ответить
Вторые «Фантастические твари» больше задали вопросов, чем дали ответов. Мы попытались свести все вопросы вместе — и ответить на них.
Совершенно очевидно, что дальше вас ждут спойлеры, и имя им легион, так что если еще не видели фильм — берегитесь!
«Я не могу сражаться с Грин-де-Вальдом, это должен быть ты»
Если второй фильм о отвечает на вопрос, почему Дамблдор не может сразиться со своим «больше чем братом» Грин-де-Вальдом, то вторая часть его утверждения так и остается загадкой. В самом деле, почему, когда в британском Министерстве Магии довольно неплохой отряд мракоборцев, сражаться с Главным Злодеем должен именно магозоолог Ньют? Грин-де-Вальд — та еще фантастическая тварь? Все остальные после предложения Дамблдора вежливо отказались, остался только бедный не-выпускник факультета Хаффлпафф?
Ждем ответа в следующей части — хотя, конечно, тут может быть и традиционное объяснение because fuck you that’s why.
Как в руки Грин-де-Вальду обратно попала бузинная палочка?
Мы видим Грин-де-Вальда в образе Абернати уже с бузинной палочкой в руках в первые же минуты фильма — однако как она вернулась в руки мага после ареста, неясно.
Предположим, опять же в образе Абернати Грин-де-Вальд шатался по Нью-Йорку и вернул себе палочку. То есть он мог спокойно покинуть тюрьму и уйти по своей воле. Но тогда неясно, зачем ему участвовать в побеге! Выбрасывая в окно чупакабру Антонио, Грин-де-Вальд показывает, что излишней привязанностью к сообщникам не страдает, так зачем же он просто не бросает Абернати в карете и не отправляется в Париж самостоятельно?
Выжил ли Антонио — тоже важный вопрос, мы хотим знать!
Как это Якоб все так легко вспомнил?
Объяснение «я должен был забыть только плохое, а ничего плохого не произошло, ну и Куинни мне дорассказала» заставляет нас задуматься: правда ли заклинание настолько слабое и помнят ли, выходит, другие магглы увиденное? Помнят ли полицейские грабящего ювелирный нюхля, раз он не плохое? А мопс — помнит ли нюхля мопс?!
А как это Ньют собирает маленьких нюхлей при помощи заклинания «Акцио!», когда Роулинг неоднократно говорила, что «Акцио!» к живым существам применять не получается?
Можно, конечно, объяснить, что заклинание наш герой применяет к предметам, которые у нюхлей в руках и кармашках — но мы помним, что аналогичная поимка нюхля была и в первом фильме, и как раз там зрители недоумевали «а что же он просто не сказал „Акцио“?». И как раз там Роулинг всем подробно объясняла, что нет, нельзя применить к живому существу, не сработает.
То есть то ли нюхли поменялись, то ли Роулинг передумала. Because fuck you that’s why.
Подождите, это что, та самая МакГонагалл?
В титрах героиня обозначена как «Минерва», в фильме Дамблдор называет ее «МакГонагалл» (и так же к ней обращается ученица), к тому же мелькающая на экране преподавательница явно молода — мы можем предположить, что да, та самая Минерва МакГонагалл из «Гарри Поттера». Это не может быть ее мать (мать Минервы звали иначе) и не может быть ее бабушка (ту звали Минервой, но фамилия ее была Росс).
НО: тогда возникает несколько вопросов. Если это та самая МакГонагалл, значит ли это, что все утверждения о том, что ей в Поттериане 70 — вранье на постном масле, ей на самом деле сто с лишним? Если это та самая МакГонагалл, чья фамилия у нее — по мужу-магглу ее матери, значит ли это, что в Англии в 1927 году были разрешены браки между магглами и магами, и Куинни с Якобом могли просто переехать в Англию, а не устраивать цыганочку с выходом?
Так что же у Грин-де-Вальда с глазами?
Появления Геллерта Грин-де-Вальда в фильмах о Гарри Поттере (где его играл Джейми Кэмпбелл-Бауэр) можно пересмотреть хоть сейчас — и увидеть, что с глазами у него все ок. Однако в воспоминаниях Дамблдора и его видениях в зеркале мы видим молодого Геллерта с опять теми же самыми странными глазами.
Что первым проходит в голову? Память подводит Дамблдора. Или есть какое-то иное объяснение — что зеркало показывает, что даже к такому, совсем злобному его бывшему другу его тянет?
Почему в конце Криденс и Куинни уходят за Грин-де-Вальдом, не думая об оставленных ими людях?
Либо Роулинг-сценарист искренне считает обоих эгоистами, либо нам забыли что-то сказать или показать. Если в случае Куинни понятно, что бежит сквозь синее пламя она ровно после того, как Якоб называет ее «сумасшедшей» скорее в пику ему, чем из собственных твердокаменных убеждений (заметим, что для нее преодолеть огонь оказалось непросто), то почему Криденс бросает спасенную им Нагайну — ну, видимо, because fuck you, that’s why.
Кстати, они ведь оба видели, как Грин-де-Вальд убивает мракоборцев собственноручно: для Куинни это вообще коллеги ее сестры, да и сама сестра, собственно. Она так легко встает на сторону человека, готового убить Тину? Мы чего-то не знаем о сестрах Гольдштейн.
Но вся сцена вообще не очень логичная с точки зрения реакции героев: скажем, почему ответственный за операцию Тесей, герой войны, приходит вообще без плана действий, а когда все идет сильно не по плану — не пытается вообще как-то вывести своих людей? Ни единого приказа не отдает, когда начинает гореть синее пламя?
Кому Лита Лестрейндж говорит «Я люблю тебя» в конце?
В оригинале Лита говорит, конечно, I love you — то есть допускается еще и версия, что это она говорит обоим братьям. Сценарий фильма, собственно, амбивалентен в этом смысле.
Но тут нам предлагается самим додумать и решить, видимо, кого в самом деле любит Лита — хотя фильм и дает на это единственный возможный ответ (бедный Тесей).
Врет ли Грин-де-Вальд Криденсу, рассказывая о его происхождении?
Объяснение «ты — брат Альбуса Дамблдора» отлично ложится в сюжетную погоню за Криденсом в этом фильме и воздействие на него Грин-де-Вальда в первой части: знающий тайну рождения Криденса злодей готовит из него идеальное оружие, считая, видимо, что раз он сам не может сразиться с Дамблдором, так пусть это сделает его брат. Мало того, что силы могут быть равны, так еще и моральная победа — смотри, Альбус, твой родной брат за меня и против тебя.
С другой стороны, нигде в обширном фольклоре Поттерианы нет информации о еще одном брате Дамблдора, к тому же — не просто младшем, а настолько младшем. Более того, промелькнувший в дополнительных материалах к фильму год рождения Криденса — 1901 — приводит нас к выводу, что умершие минимум годом раньше родители Дамблдора никак не могли стать родителями еще и Криденса: математически не сходится. К тому же последний десяток лет жизни Персиваль Дамблдор провел в Азкабане.
Ну и вопрос — мог ли Дамблдор просто не знать, что у него есть еще один брат? Дамблдор — и не знать?!
Подождите, это делегация Министерства Магии, Ньют и Якоб аппарируют на мост у Хогвартса в конце?
Да. Нам неизвестно, действовало ли уже в 1927 году правило о том, что этот метод попадания в Хогвартс под запретом. Возможно, что нет — тогда очень интересно, почему такое правило ввели в будущем.
Куда интереснее, почему вся эта делегация стоит на мосту, а Дамблдор ведет Ньюта и нюхля пить чай с молоком: не вежливее было бы позвать всех?
Сможет ли Дамблдор уничтожить ту самую кровавую клятву?
На первый взгляд кажется, что это вообще не вопрос: нам известно, что дуэль Дамблдора и Грин-де-Вальда произошла в 1945 году. Оставлять это вопросом в фильме, причем одним из последних — просто лень сценариста (прости нас, Дж.К. Роулинг).
Но… Вспомним о биографии Дамблдора, которую написала Рита Скитер и которая упоминается в «Дарах смерти». Там Рита говорит о том, что дуэль не была такой уж легендарной, а читатели могут прийти к выводу, что Грин-де-Вальд мог бы с тем же успехом наколдовать белый платок и сдаться.
Возможно, Рита права и дуэли как таковой не было? А вот ответа на этот вопрос мы дождемся только в пятом фильме.
