фото: Disney
Алена ЛипинаПавел Табаков: «Актер должен постоянно развиваться!»
3 декабря 2014
4 декабря в прокат выходит фильм «Звезда» Анны Меликян, в котором дебютировал сын Олега Табакова — Павел. Мы пообщались с актером и узнали, как ему работалось в проекте.
Несмотря на довольно юный возраст, Павел оказался очень серьезным молодым человеком, вдумчиво отвечающим на вопросы, взвешивающим каждое слово и весьма осторожно высказывающим суждения. Настоящий мужчина, очень похожий на своего персонажа в фильме фильме Анны Меликян «Звезда», где его Костя — своеобразный «якорь» или «столп», на который могут опереться обе героини.
— Расскажите, почему вы выбрали профессию актера, что вас в ней привлекло?
— Я бы не стал пока говорить о выборе, как окончательно принятом решении. Я еще учусь.
— Но ведь вы уже работаете профессионально, в кино у вас скоро будет вторая работа, в театре вы, тоже уже себя попробовали.
— Все равно, если бы я уже был в профессии лет пять-шесть-семь и у меня было бы уже твердое место в мире кино и в мире театра, тогда можно было бы говорить о профессии. А пока я просто занимаюсь тем, что мне нравится. У меня есть пример моего брата, который в 30 лет все бросил и начал заниматься другим делом, так что ничего еще не решено. А этот колледж я выбрал потому, что там и общеобразовательные предметы даются весьма основательно, на голову выше, чем в обычной школе. У нас преподают преподаватели из МГУ, МГИМО и других крупных университетов. Даже по общим дисциплинам он гораздо лучше, чем школа, да и умение танцевать и петь всегда приветствуется и в обычной жизни.
— А в школе не интересовались кино и театром?
— Нет. Но на самом деле театр мне нравился всегда, нравилось смотреть спектакли. А когда я пришел и отучился полгода, начал более-менее разбираться, появился свой взгляд на это искусство. На втором курсе я дебютировал со спектаклем «Табакерки» в постановке Константина Юрьевича Богомолова на сцене МХАТа. Я влюбился в его режиссуру, он меня вывел на сцену и очень многому научил. Если бы мне дали возможность работать с ним всю жизнь, я бы только с ним и работал.
— Чем еще увлекались в детстве?
— Как все ребята: футбол во дворе, войнушка, никакого театра.
— Вы уже попробовали себя в театре, попробовали себя в кино — разницу почувствовали? В чем она заключается?
— Я себя комфортнее чувствую в театре, чем в кино. Потому что на сцене есть некая команда, ты видишь людей чаще, чем на съемочной площадке. Кроме того, в кино ты приехал на съемки, отснялся, и уехал. И это уже никак нельзя исправить. А в театре спектакль — живой организм, постоянно меняется, эволюционирует. Ты себя улучшаешь в одних и тех же сценах.
— Знаете, я все время это мнение слышу, и понимаю, что да, для актера это так и есть: в театр он ходит каждый день улучшать, оттачивать свою роль. Но ведь для зрителя это не так — актер каждый раз улучшает свой спектакль для разного зрителя. А кино не меняется: когда бы зритель его ни посмотрел, он посмотрит тот же самый продукт. А в театре, скажем, попала я на неудачный спектакль, забыл актер слова — и впечатление испорчено.
— Не знаю, я с точки зрения актера смотрю. У нас стремление развиваться и исправляться должно присутствовать всегда. Для актера не бывает идеального фильма или идеального спектакля. Потому что, если ты считаешь, что отыграл действительно круто, то ты достиг потолка: тебе не надо дальше работать над собой, ты не способен на большее, это большой минус для профессионального развития. А в театре спектакль — живой организм, он может быть здоровым, а может «заболеть». И потом, в кино мы снимаем за день одну-две минуты, а в театре бывают всякие спектакли, например, «Письмовник» во МХАТе — там километровые тексты, даже если человек что-то забудет, я ему прощу.
В театре выше концентрация, потому что в течении трех часов ты должен держать темп, линию, прожить всю историю за вечер. А в кино ты настроился на один лад — снял сцену, молодец, на следующий день другая сцена и другое настроение. Театр — более честная территория для творчества, мне так кажется.
— «Звезда» — ваша первая работа в кино. Что нового вы для себя открыли — может быть, процесс какой-то, о котором ничего не подозревали?
— Да, озвучание! Когда ты в глухой комнате в четырех стенах, а тебе надо показать, что на улице мороз и тебе холодно. На натурной съемке звук иногда перебивался, пришлось озвучивать потом. Это было очень неожиданно и крайне сложно, в диковинку. Я не ожидал, насколько это будет тяжело.
— Получилось, как считаете?
— Мне кажется, да. Но на самом деле решать будут зрители.
— Философский вопрос. В фильме одной из героинь осталось жить два месяца, и она об этом знает, и все равно продолжает идти к своей цели. Если бы вам, не дай бог, осталось жить два месяца, что бы вы сделали?
— Не знаю. Я не могу ответить на этот вопрос, потому что я не был в такой ситуации, и не могу себя в нее поставить. Я узнаю об этом только, если, не дай бог, в ней окажусь. Рассуждать об этом было бы нечестно с моей стороны.
— У вас скоро выходит следующий фильм, расскажите немного о нем.
— «Орлеан», фильм Андрея Прошкина, там интересный психоделический сценарий, необычный для русского кино. Это был мой второй опыт съемки, но первый опыт экспедиции. Мы снимали в Феодосии, и все вроде бы тоже самое, но одновременно все иначе.
— А роль у вас там какая?
— Я бы сказал, что я — атмосфера фильма, антураж. Мне достался один-единственный добрый персонаж картины, молодой человек, который не испорчен окружающим миром, у него не циничное, чистое отношение к окружающим.
