Каннский фестиваль: Дмитрий Литвинов: «Мы не сможем делать кино на уровне Голливуда с российскими бюджетами»

4 июня 2017

Синемафия представляет серию интервью с профессионалами киноиндустрии, с которыми нам удалось встретиться в Каннах.

Параллельно с Каннским кинофестивалем каждый год проходит масштабный кинорынок, в котором участвуют и российские продюсеры и дистрибьюторы. Мы решили, что это отличная возможность встретиться с самыми-самыми и расспросить у них о тонкостях профессии, о месте российского кино в мире и о многом другом.

Нашим первым собеседником стал Дмитрий Литвинов — глава группы компаний Planeta Inform. Именно он ответственен за продажи многих российских фильмов за рубеж. Кроме того, он и сам продюсирует кино на родине: это, к примеру, нашумевший хоррор «Невеста» или находящийся в производстве исторический «Вещий Олег».

— Дмитрий, вы, в том числе, продаете российское кино на международный рынок. Как вы думаете, какое место занимает на этом рынке Россия и почему российское кино может или должно быть интересно за рубежом?

— Если говорить о жанровом кино, то сейчас мы находимся в конце второй десятки. Но то, что сейчас происходит, и тот контент, который снимается в России ведущими студиями-мейджорами, начинает набирать обороты. Это и большие картины, начиная с «Метро», потом «Притяжение», «Викинг», жанровая «Невеста» тоже очень хорошо продалась. В Перу, где она недавно вышла, например, мы заняли второе место по недельным сборам (около 300 тысяч долларов на 70 экранах), и это беспрецедентный случай. Наши дистрибьюторы по Южной Америке очень довольны результатами, и уже 1 июня «Невеста» выходит в Чили. Это, кроме всего, и мой продюсерский проект совместно с Владом Северцевым — генеральным продюсером «Битвы Экстрасенсов». Когда мы делали фильм, сразу просчитывали его международную судьбу, и за рубежом, я думаю, мы продолжим двигаться в продюсировании именно в жанре хоррор.

Сейчас были очень хорошо закрыты «Защитники», и, я думаю, мы даже поставили некий рекорд по международным продажам полнометражного жанрового кино. Они вышли сейчас в Китае, собрали порядка 2−3 миллиново долларов. Это не какие-то большие прорывы, но с точки зрения среднего показателя по рынку — вполне достойные.

— А фестивальное кино?

С ним история другая: есть всего пятерка, наверное, российских режиссеров, которые интересны по всему миру. Среди них сейчас можно выделить, конечно, Звягинцева. Он на всех фестивалях мира является ожидаемой персоной, что подогревает интерес международных продаж. Безусловно, его картина «Нелюбовь» будет продана и уже наверняка получила такую сумму за пресейлы, которую не получит ни одна жанровая картина. Плюс фестивальное кино уже сильно раскачано и поддержано прессой, у картины огромное количество публикаций, что делает продажу еще легче. На уровне Звягинцева находится Андрей Кончаловский, Александр Сокуров; фильмы этих режиссеров, что важно, часто идут в копродукции с европейскими компаниями, что тоже облегчает выход на европейские рынки. Такие картины определенно имеют гарантию проката, потому что арт-хаус любим европейскими зрителями, там публика более приучена к умному кино, чем у нас в России.

— Можно про «Невесту» подробнее? Потому что часто, общаясь сейчас с представителями индустрии, замечаю, что хоррор становится популярным жанром. Как вы видите его будущее внутри российского рынка и за рубежом?

— Мы поставили рекорд по сборам в России с «Невестой», это уже очень успешный бизнес-кейс, и сделанный быстро, и заработавший успешно, и права проданы на 25 территорий (территория может представлять сразу несколько стран, в зависимости от прав дистрибьютора — прим ред.). У нас есть только одно опасение: чтобы это окно возможностей, которое сейчас открылось, не было испорчено некачественным продуктом, который сразу будет рождаться по нашему примеру. В российском кино уже была подобная ситуация с комедиями, и не хотелось бы ее повторения, потому что сейчас существует недоверие зрителя к этому жанру, которое необходимо будет восстанавливать на протяжении долгих лет. Мы не считаем, что «Невеста» была идеальным продуктом, но она на голову выше всего того, что есть, и даже того, чего мы сами ожидали. Мы будем двигаться в этом направлении: есть планы делать порядка 3−4 картин в год, но не сразу мы выйдем на эти мощности — опять же, за 3−4 года. Но при этом я представляю работу только в виде ярких хай-концептов, простроенной маркетинговой стратегии, сразу с потенциальным выходом за рубеж, где они будут продаваться и приносить деньги. У нас не так много возможностей сделать это именно с хоррорами в России: только прокат и цифра. Да, последние показатели цифры растут, но не закрывают ту продюсерскую нишу, которую мог принести телевизор. А на телевидении хоррор не жалуют.

— А путь снимать сразу на Запад, которым сейчас идет «Kinodanz», например, чем он хорош и чем плох?

— Стратегия, в принципе, хороша. Вопрос в том, что производя для Запада, мы имеем риски потерять российского зрителя, который ассоциирует кино уже с западной историей. Все равно мы не сможем делать кино на уровне Голливуда с российскими бюджетами, но как дополнительный источник дохода международный прокат работает. Вопрос только в качестве материала и целях выпуска фильма. Если мы четко понимаем бизнес-модель, и я уверен, что у Евгения Мелентьева она есть, то можно работать в этом направлении. Использование guest-starring и съёмок сразу на английском языке — и кино продается уже гораздо лучше, чем просто дублированный или субтитрированное отечественный продукт.

— Вы говорите о качественном кино, а сейчас то здесь, то там слышно, что есть недостаток профессионалов в производстве. Что вы, как продюсер, можете сделать, как искать таких людей, как их делать?

— Все есть, на самом деле. Основной вопрос нашей индустрии — это сценарии. Отсутствие качественных сценариев — это самая большая проблема. Остальное: мы можем снимать дешево, эффективно, у нас есть хорошие режиссеры, операторы, монтажеры. Но проработанных, залоченых перед съемками историй (доработанных до конца и не изменяемых на площадке — прим. ред.), просчитанных с точки зрения маркетинга, написанных по всем канонам, крепких сценариев у нас практически нет. На проработку качественного сценария уходит на телевидении, например, полтора года, чтоб это был идеальный сбалансированный продукт. То же самое должно быть и в кино, нужно очень много вложить усилий, сидеть со сценаристом, чтобы получить хороший сценарий и итоговое хорошее кино.

— А какое ваше продюсерское решение или действие считаете самым важным в карьере?

— Я думаю, решение серьезно запустить «Вещего Олега». Потому что это галеры. Во-первых, это очень важная историческая веха, которую мы должны точно показать. Во-вторых, это большая ответственность, правильно подать персону этого человека, и не только как государственного деятеля — князя, как мы привыкли знать его еще со школы из Пушкина, а именно как человека, как личность. В-третьих, это должен быть продуманный креативный концепт. Надеюсь, все получится.

— А насколько важна удача в вашем деле? Или трудиться, трудиться и еще раз трудиться?

— Все вместе. Должен быть фарт, без этого никуда. Но правильно говорят: «На Бога надейся, а сам не плошай».