Кларк Спенсер: «Реплики комментаторов в интернете больше говорят о них самих»

22 ноября 2018

Синемафия побеседовала с Кларком Спенсером, продюсером анимационного фильма «Ральф против Интернета».

22 ноября в российский прокат выходит новый анимационный фильм от студии Disney — «Ральф против интернета», продолжение картины 2012 года. В Петербурге побывал продюсер фильма Кларк Спенсер, уже встречавшийся с Синемафией ранее во время промо-кампании своей предыдущей оскароносной картины «Зверополис», и вновь побеседовал с продюсером и по совместительству одним из авторов Синемафии Владиславом Пастернаком.


Здравствуйте и добро пожаловать в Петербург снова, три года спустя после «Зверополиса». Поздравляю с возвращением — и вашим, и «Ральфа». Я ознакомился с материалами, которые предоставил Disney, и там были ответы, наверное, на половину моих вопросов, но хотелось бы углубиться.

Конечно.

Итак, вы сделали «Зверополис», ваш предыдущий фильм, и это был большой технологический прорыв. Вам требовалось поднимать планку еще выше, чтобы сделать еще более качественный мультфильм — что нового вы создали для новой картины?

Поскольку действие нового фильма происходит в интернете, а интернет — это всемирная паутина, он расширяется всегда и везде, там многие миллионы сайтов, нам надо было создать самый большой мир, какой мы когда-либо создавали. Это должно было выглядеть как что-то бесконечное — десятки тысяч зданий, изображащих сайты, в одном кадре. Везде миллионы двигающихся персонажей. В этом суть интернета — миллионы людей, одновременно находящихся онлайн. Это самый большой мир, какой мы когда-либо создавали, и это очень эффектное зрелище. Так мы создаем у вас ощущение, что вы оказались в столь же большой и сложной среде, как интернет.

Какие ресурсы вам потребовались для создания такого мира?

Технически, нам понадобились инженеры-программисты, чтобы разобраться, как это сделать и особенно — как отрендерить. Одна из самых сложных задач в анимации. Мы можем создавать большие визуальные образы, но вот как заставить компьютер просчитать всё созданное нами так, чтобы это не заняло годы и годы. В нашем фильме есть сцены, где рендеринг одного кадрика занимал тысячи часов. Поэтому было создано специальное программное обеспечение, которое разбиралось, где передний план и нужна максимальная детализация, где можно меньше детализировать и упростить. Качество проработки каждого здания в кадре зависит от того, где оно находится в кадре и что надо рендерить в первую очередь. На это ушло огромное количество энергии. Плюс, у нас было много художников, занимавшихся разработкой визуальных образов — все надо было создавать с нуля. Это не то же самое, что [во время работы над «Зверополисом» — прим. ред.] поехать в саванну и изучать животных — надо было делать то, что никто никогда не видел.

Эти здания воплощают образы общеизвестных сайтов, а также тех, которые вы придумали специально для сюжета. Вам пришлось иметь дело с гигантскими интернет-брендами. У вас был целый юридический отдел, который с ними взаимодействовал. Каково это было в практическом отношении? Вот есть сценарий, где упоминаются все эти бренды, и есть маркетинговые и юридические отделы этих компаний, которые наверняка хотят всё одобрять?

Первое: с точки зрения копирайта, нам не пришлось получать одобрения ни одной компании: названия брендов — это еще не персонажи. Название The Walt Disney Company — это еще не Микки-Маус, это может быть в фильме. Если в игровом кино по улице идет машина, вы видите Макдональдс, какой-нибудь кинотеатр, что-то еще — это то же самое.

То есть, можно было просто использовать все эти логотипы, не спрашивая?

Да. Эта часть была несложной. И мы не хотели ничьего влияния. Даже наша компания сказала, что главное — это сюжет, вы его создали, и мы не будем вам говорить, что туда включать, а что нет. Мы все делали сами и была полная свобода действий. А второе — и это мне кажется самым важным — мы хотели, чтобы всемирная паутина в фильме выглядела такой, какой мы с вами ее знаем. Поэтому там есть бренды, о которых люди в курсе. Бренды со всего мира, даже кое-что из России. Но основное место действия — это сайты, которые мы всё-таки придумали сами. Поисковик, который всё знает, это как бы Google, но старше. BuzzTube — это что-то между Buzzfeed и Youtube, Slaughter Race — придуманная нами сетевая гоночная игра. Мы хотели, чтобы, как и в первом фильме, персонажи были полностью оригинальными. Одно исключение — eBay, нам показалось забавным и правильным включить его в сюжет, так как героям нужно купить руль. Но всё остальное создано нами.

Что будет, если ввести название таких сайтов в браузере?

Вы попадёте на придуманные нами сайты, и если фильм сработает хорошо, эти сайты начнут развиваться.

Еще вопрос про интернет. Для старшего поколения интернет — это всё еще что-то достаточно новое и не всегда понятное. Для молодого же — да оно выросло вместе с ним, он для них существовал всегда. В чем был смысл снова показывать интернет как нечто новое — это же наша повседневная реальность?

Мы как раз решили показать интернет как нечто, что всем известно. Там все от 5 до 85, это мир, который всем знаком, универсален и с которым связаны так или иначе все. Ральф — это персонаж, который, как вы сказали, видит интернет как нечто безумное, для него там всё слишком быстрое, он не совсем понимает его и почему детей так туда влечет. Ванилопа — как раз персонаж, олицетворяющий новое поколение, для нее это лучшее место, где можно делать что угодно и которое постоянно меняется. Это противопоставление того, что родители и дети часто думают об интернете, поколенческий разрыв. Соответственно, люди вроде меня, которые росли до интернета, считают, что это мир, где надо вести общаться как-то иначе, чем мы привыкли. А те, кто растут с ним — для них это и есть способ общения. Это не хорошо и не плохо, это просто точки зрения, основанные на том, что для людей знакомо и привычно. Зато для сюжета это отлично, через Ральфа и Ванилопу мы можем показать обе стороны медали.

То есть это настоящее семейное кино, объединяющее всех в зале, в соответствии со стандартами Диснея?

Совершенно верно. В основе сюжета — история о дружбе. Двое друзей из маленького городка отправляются в большой город типа Москвы. Один влюбляется в него, а второй — нет, хочет вернуться в привычную безопасную среду. Интернет как образ большого города становится таким препятствием для продолжения дружбы. Так же родителям бывает сложно отпустить детей учиться в другой город. Эмоционально бывает очень трудно отпустить человека и при этом понимать, что ты все равно останешься с ним лучшими друзьями. Дружба, безусловно, изменится, но связь останется прежней. Вот основа нашего сюжета. А что касается реального интернета — нас интересовало социальная сторона вопроса. В «Зверополисе» мы говорили о нарушении равновесия, здесь же мы говорим и об объединении людей со всего мира, и о сложных сторонах интернета. Например, мы помещаем Ральфа в комнату с комментариями и показываем, что такое травля. Там анонимные комментаторы говорят болезненные вещи о нём. Как Ральф с этим справится? У нас есть персонаж, женщина по имени Класс, которая руководит сайтом BuzzTube, и она объясняет ему, что их реплики больше говорят о них самих, чем о нём.

Каково сейчас быть продюсером студийной картины? Вы оказываетесь между двух огней, между креативной командой и студийными чиновниками, в чем заключается ваша работа?

Моя работа — помочь режиссёру перенести его видение на экран. Есть бюджет, график, и я все это тоже должен соблюсти, но вообще всё это ради того, чтобы дать режиссёрам свободу для исследования, и они могли создать лучшую историю из возможных. Я выстраиваю вокруг них лучшую команду, чтобы были и лучший сюжет, и лучшие персонажи, и лучший мир. Я ощущаю, что должен все устроить так, чтобы все детали этого механизма работали правильно, и убедиться, что мы можем в творческом смысле работать на максимуме своих возможностей. И с учетом того, что это большая студия и большой фильм, все равно главное — это классная история, классные персонажи, эмоциональное ядро, которое еще и заставит публику смеяться.

Во время работы вы на чьей стороне — на стороне режиссёра или на стороне студии?

Это баланс. Вообще я всегда на стороне режиссёра, за исключением моментов, когда мы где-то застреваем, время уходит, и надо двигаться дальше, с точки зрения бизнеса и производства. Но если думать только про деньги, деньги, деньги и время, время, время, лучший фильм не создашь. Надо всегда понимать, что есть ситуации, в которых надо дать больше времени и больше поддержки, чтобы история получился лучше, и наверстывать придется за счет чего-то еще. Задача очень сложная и балансировать непросто. Если занять сторону режиссера, кино вообще может оказаться никогда не сделано. Если занять сторону бизнеса — кино будет сделано, но хорошим оно не будет. Поэтому нужно вести свою линию очень аккуратно.