Итоги-2018: А он смеется в объектив как в прицел

23 декабря 2018

Синемафия выбирает лучшие операторские работы в кино в текущем году.

Мы продолжаем подводить итоги киногода. Уже говорили о самых красивых постерах; впереди лучшие саундтреки и песни, а еще вас ждут лучшие фильмы, лучшие сериалы, лучшие актеры и лучшие герои фильмов (не говоря уж о топе самых читаемых материалов Синемафии за год!).

Оператор — тот человек, чьими глазами вы смотрите фильм. Он может создать волшебный мир или ужасный, а может снять фильм так, что вам захочется уснуть; он может сотворить картину, которую вы не забудете никогда.

В наш список вошли 30 операторских работ в полнометражных художественных фильмах, вышедших в российский прокат в 2018 году (исключения — три фильма, вышедшие на Netflix, и три фильма, показанные в России на фестивалях). Расположены они не в порядке нашей любви к ним — но в алфавитном порядке по именам операторов.


Александр Дайнан — «Дневник пастыря»

Выцветшие серо-синие оттенки зимы на севере, церковного одеяния главного героя и даже его церкви разбавлены багряно-красной кровью; камера фокусируется то на бескрайних просторах болот да лесов, то на отдельных деталях — стакан с виски, страницы дневника, строгий силуэт церкви.

Алексис Забе — «Проект Флорида»

Мы уже переживали, что Забе не получил номинацию на «Оскар» — его камера передает сказочно-ирреальный мир восприятия пятилетней девочки, от безумных анилиновых цветов до превращения свалки в саванну, а заброшенных домов в волшебное королевство.

Альфонсо Куарон — «Рома»

2018 был годом черно-белого кино — три фильма в нашем топе работают именно в этой системе координат — и невольно задаешься вопросом, усложняет ли это работу оператора или наоборот, возвращает на исходные позиции, к золотому веку кино и тем самым — упрощает?

Бенжамин Лоб — «Мэнди»

Резкий контраст между реальным и воображаемым стирается не только под влиянием кислотного трипа — но и просто так, когда звезды входят в дом главных героев. Камера не беспристрастна — она передает эмоции Мэнди и Рэда, а цветовая палитра отражает их ощущения, чтобы к концу прийти с черным и красным.

Бенуа Деби — «Братья Систерс»

Это не первый вестерн в подборке — просто потому, что вестерн как жанр тяготеет к передаче огромного пространства, и выделить на его фоне героев — сложная операторская задача. Здесь она решена с блеском, ведь картинка передает и тьму, и простор океана, и уют родного дома — и ни одной ноты фальши.

Владислав Опельянц — «Лето»

Выбор чёрно-белой съемки — всегда вызов, ведь с уходом из кадра цвета оператору остается опираться разве что на контраст и композицию, чтобы создать мир.

Дариуш Вольски — «Все деньги мира»

Фильм Скотта о потере всего человеческого нуждался именно в такой палитре и именно такой манере съемки — нарочито отстраненной, сухой, будто лишенной эмоций (на деле, конечно, именно съемках Вольски мы обязаны отношением к главным героям). Отдельный респект — за быстроту, с которой вся команда, включая оператора, переделала уже готовый фильм, заменив Спейси Кристофером Пламмером.

Джошуа Джеймс Ричардс — «Наездник»

Показанный вне конкурса на Московском кинофестивале фильм Хлои Джоу — тонкий, эфемерный, воздушный, словно в утренней дымке; словно дымкой подернутый воздух — главное ощущение от операторской работы, как и постоянное противопоставление худенького и щуплого главного героя, пышущих здоровьем лошадей и ровной огромной прерии в кадре.

Диего Гарсия — «Дикая жизнь»

Гарсия снял очень камерную драму о распаде семьи на фоне лесных пожаров; наверное, одна из самых тонких его находок — вызывание реакции у зрителя прежде, чем он покажет само событие.

Дэн Лаустсен — «Форма воды»

Для номинированной на «Оскар» работы Дэна Лаустсена не найти других слов, кроме «волшебная сказка»: история о том, как немая девушка полюбила Ихтиандра, снята во всех оттенках моря, воды, водорослей и серого бетона.

Линус Сандгрен — «Человек на Луне»

Максимально сдержанная работа оскароносного оператора, которая передает прямые линии, четкие конструкции и космос как огромную пустоту, которой не под силу заполнить жизнь главного героя.

Лукаш Заль — «Холодная война»

По сравнению с предыдущей совместной работой Заля и Павла Павликовского, «Идой» — тоже черно-белой, кстати, — увеличивается черно-белый контраст и поднимается точка, с которой снимает камера, создавая куда более объемную картинку. За «Иду» Заль был номинирован на «Оскар» — ждем вторую номинацию?

Масанобу Таканаяги — «Недруги»

Да, действительно вестерн — едва ли не самая благодарная почва для того, чтобы показать весь спектр умений оператора. Здесь помимо игры с пространством — еще и потрясающая игра с цветом, от сепии до аллюзий на техниколор из больших вестернов 50-х.

Мэтт Флэннери — «Апостол»

Дендрохоррор про секту во всех оттенках земли и грязи снят так, что оторваться от пыток, казней (обратите снимание, с какой радостью Флэннери выбирает неожиданные ракурсы и, так сказать, «заваливает горизонт»!) и синих глаз Дэна Стивенса решительно невозможно.

Никола Пекорини — «Человек, который убил Дон Кихота»

Легендарный долгострой Гиллиама снят настолько одновременно аутентично и свежо, будто не было всех этих долгих лет ожидания.

Павел Погоржельски — «Реинкарнация»

Клаустрофобия, дискомфорт, ожидание мрачного конца — именно камера поляка Погоржельски превращает фильм Ари Астера в тот хтонический ужас неизбежности и обреченности, который льется на нас с экрана.

Роб Харди — «Миссия Невыполнима: Последствия»

Снять настоящий шпионский боевик так, чтобы погони и трюки выглядели нереальными (а на самом деле реальными оставались) — отдельное умение, и Роб Харди, отметившийся в этом году также отличной работой в «Аннигиляции», этим талантом обладает в полной мере.

Рэйчел Моррисон — «Черная Пантера»

«Черную пантеру» есть в чем упрекнуть — однако снята она так, что только слова восхищения на долу прошлогодней «оскаровской» номинантки Моррисон и остаются. Со сменой места действия сменяется манера съемки и цветовая гамма; камера летает по улицам Сеула и выбирает неспешный ритм для Ваканды.

Сергей Трофимов — «Гоголь. Вий» + «Гоголь. Страшная месть»

Петр Зайцев

«Гоголь» — это, пожалуй, первый российский телевизионный проект, который не стыдно было показать на большом киноэкране. Сергей Трофимов, выступивший оператором-постановщиком «Гоголя», почти никогда не работал над сериалами, да и с большим кино работает довольно редко, но, например, именно видению Трофимова своим успехом не в последнюю очередь обязаны «Дозоры» Тимура Бекмамбетова. «Гоголь» — один большой эксперимент. В том числе, был серьезный вызов в том, чтобы в условиях крайне ограниченного бюджета выдать картинку в стилистике «Сонной лощины». Мы общались с Сергеем на съемочной площадке «Гоголя», и он рассказывал, почему согласился на этот проект и чем его привлекла возможность поработать с Егором Барановым. На мой взгляд, несмотря на изначально телевизионные корни «Гоголя», Трофимов снимал его как настоящее большое кино, и не отметить в нашем материале его работу просто нельзя. И если с технической точки зрения к чему-то здесь и можно придраться, то к эстетике и художественному подходу вопросов у меня нет. Для российского и телевидения, и кино это и свежо, и красиво, и стильно.

Сэйомбху Мукдипром — «Суспирия»

Работавшие вместе на «Зови меня своим именем» оператор и режиссер Лука Гауданьино опять объединились в работе над ретро-фильмом, и в этот раз даже цветовая палитра говорит скорее о годе действия, чем о годе съемки. Размытая, блекслая палитра, серый как доминирующий увет — до появления в каре всех оттенков огня и крови. Оторваться невозможно.

Томас Таунэнд — «Тебя никогда здесь не было»

Снять половину фильма в темноте, так, что разглядеть что-то подчас кажется невозможным, в этом году рискнули два автора — Таунэнд и работавший на «Хане Соло» Брэдфорд Янг (впрочем, Янга еще подвела недостатаочная яркость экрана в кинотеатрах). У Таунэнда же темнота стала фишкой фильма. К тому же то, как движется камера (а она, заметим, движется очень мало), вызывает у зрителя дискомфорт — именно то, что нужно было режиссеру Линн Рэмси.

Хон Гён-пхё — «Пылающий»

Если первая часть фильма кажется максимально реалистичной, то вторая — после того, как герои курят запрещенные вещества и танцуют на фоне заходящего солнца, — напоминает, что фишкой южнокорейского оператора, снявшего среди прочих «Сквозь снег» и «Вопль», является создание ощущения ирреальности происходящего. Обратите внимание, что здесь эта самая нереальность создана в том числе с использованием естественного света.

Шарлотта Бруус Кристенсен — «Тихое место»

Передать мир, в котором малейший шум может стоить тебе жизни, можно только через линзу камеры — и именно это превращает очередную работу датчанки Шарлотты Бруус Кристенсен («Охота», «Вдали от обезумевшей толпы») в блестящее упражнение в операторском искусстве, одновременно не придавая фильму бронзовелости работы признанного мастера.

Шеймас МакГарви — «Ничего хорошего в отеле «Эль Рояль»

Неоновый свет, отдающие психоделикой интерьеры и частная фиксация на лицах героев, дабы передать малейшие оттенки их эмоций. Ну и, конечно, фантастически снятая сцена наблюдения за поющей героиней — когда одновременно с этим ее невольный подельник пытается вскрыть пол.

Шон Боббитт — «Вдовы»

С самых первых кадров пошедшего не так ограбления камера Боббита начинает выполнять кульбит за кульбитом, мгновенно погружая зрителя в действие.