Закрытые и открытые показы в Лос-Анджелесе: звезды рядом

8 мая 2014

Неделя в Лос-Анджелесе выдалась жаркая. На улице +38, в машине +40 Пришлось спасаться в общественных местах под кондиционерами за книжками, концертами, долгими беседами и кинопремьерами.

В понедельник был закрытый показ документального кино Pauly Shore Stands Alone в кинозале агентства William Morris Endeavour. Поли Шор — звезда MTV 90-х, золотой ребенок Comedy Store, который основали его родители и откуда вышли все современные комики: от Вупи Голдберг до Джея Ленно. Спустя много лет неудач в Голливуде он по-прежнему любимец Америки и собирает полные залы вместимостью 400 человек на живые выступления. Смешная и грустная история. «Сломанные цветы», только более брутальная и уж точно менее живописная. Ему 46 лет, не женат, детей нет. Единственный близкий человек — мама — тяжело больна и больше его не узнает, с братом отношения не складываются. Викторианский семейный особняк в Беверли Хиллс выставлен на продажу. Его собственный дом на Голливудских холмах сдается в аренду, и перед тем как уехать в тур по Среднему Западу, Поли заезжает туда пообщаться с сантехниками. Смех сквозь слезы. Шор и до этого что только не делал: объявлял себя мертвым и брал в Африке детей напрокат посмотреть, вдруг у него тоже получится семья как у Мадонны или Бранжелины. Не получилась.

Документальные фильмы в Америке становятся все более популярными и образовательными. От читателей нон-фикшн все чаще можно услышать: «я это знаю из документального кино». Pauly Shore Stands Alone стоит посмотреть всем, кто думает, что хочет быть актером, но не уверен, что точно этого хочет. В небольших, заполненных залах собираются поклонники. Они пьют ядреную «маргариту» из рыбных аквариумов и едят огромные бургеры. Весь гламур и блестки Голливуда смыты. Провинциальная публика очень открытая, как дети, ждет его шуток, и Поли их не обманывает, шутит смешно. В заре царит добрая атмосфера. Звезда Поли меняет жизнь людей, пусть хотя бы на полчаса, а они меняют его. Женщины в парикмахерской дают ему совет, как вести себя с больной матерью: «Не важно, что она не помнит, кто ты, главное, что ты помнишь — кто она!» Он катается на машинках в парке аттракционов с местным владельцем небольшой базы отдыха. Устраивает на работу в стриптиз-клуб проститутку и ужинает с фанаткой в пять раз больше него, которая накакнуне укусила его за задницу. На протяжении всего фильма Поли регулярно бегает писать из-за проблем с мочевым пузырем, ищет женщину для секса на одну ночь, требует подноса с нарезками из колбас и задается вопросами о смысле жизни. Он сознается, что его мама никогда не хотела, чтобы он создал семью и говорила, что женщина ему все в жизни испортит. Оттого, наверное, в конце так напрашивался кадр из Ночей Кабирии, когда главная героиня, просветленная, идет и дарит свою улыбку людям несмотря на то, что ее только что обманул тот единственный и самый любимый.

Немного о кинозале WME. Он красный! Целиком, весь, кроме экрана! На мой громкий возглас (не сдержалась): «Это же бордель!», один из агентов ответил: «И часто ли вы там бываете?» А потом меня осенило: так как индустрией по-прежнему правят мужчины — такой цвет, наверное, успокаивает продюсеров, если фильм не удался.

В среду отправились послушать еще одного актера — Джефа Голдблюма. 62-летний, элегантный, импозантный, красивый мужчина развлекал себя игрой на пианино на публике в компании джазовых музыкантов и вокалистов, которые сменяли друг друга на сцене во время выступления и иной раз выглядели очень неожиданно. Так, один из гитаристов был мальчик лет 13-14 — милый и вполне себе виртуозный. В промежутках Голдблюм занимал гостей играми в ассоциации. Киноассоциации! За вечер всплывали из ниоткуда известные имена и забытые хорошие фильмы. В баре кормили замечательной запеченой брюссельской капустой в компании с бокалом Montepulciano. До и после выступления Голдблюм энергично носился по залу и общался с гостями. Рассказал нам, что его бабушка из России, а мы ответили, что две русские женщины — это уже маленькая армия. Хорошо, что Уэс Андерсон понарошку отрубил ему пальцы в своем «Гранд Будапеште»!

В четверг в LACMA на очередном закрытом показе смотрели «Божий Карман» (God’s Pocket) по роману Питера Декстера, того самого, что написал «Газетчика». Репортера на сей раз гениально играет Ричард Дженкинс. God’s Pocket — предпоследний фильм Филипа Сеймура Хоффмана в компании Кристины Хендрикс, Джона Туртурро, Эдди Марсана, а также восходящей звезды Калеба Лэндри Джонса. Режиссер — Роджер Стерлинг из сериала «Безумцы» в исполнении седовласого Джона Слаттери.

Фильм тяжелый, мрачный и беспросветный, хотя в нем много юмора. Ларс Фон Триер (когда ему было 26) в интервью об Images Of A Relief сказал: самое главное для кино, чтобы оно получилось — сохранить детское любопытство и восторг предвкушения. Больше не могу с этим согласиться! В случае с God’s Pocket получилась какофония из восторженных и озорных персонажей вперемешку с утратившими искру жизни. На Хоффмана жалко смотреть — на него и на его персонажа. По-хорошему, болезненно жалко. Герой Туртурро как-то выпал — его функция вспомогательная. Пьяная баба в баре, которую сыграла гримерша Клаудия Робертсон — маленькая роль, ярчайшая и незабываемая. К сожалению, героиню Хендрикс Слаттери упустил: то ли это его личная проблема — неумение вести себя с женщиной, то ли он заигрался в остальных и спустил ее на тормоза. Типа «сиськи большие — и так сойдет». И очень сильно просчитался. Впервые, наверное, я вижу на экране мать, потерявшую ребенка, которой не сопереживаешь.

Перед началом фильма Элвис Митчел представил публике Джона Слаттери и спросил, почему тот сам не сыграл репортера. «Потому что у Дженкинса была дырка в расписании», — ответил тот. И слава Богу! Сцена, где Дженкинс впервые видит Хендрикс — на миллион. Ради нее стоит смотреть весь фильм!

В зале в тот вечер также сидели Кристина Хендрикс и Эмма Уотсон — она, видимо, по-дружбе зашла на огонек. А я на следующей неделе пойду смотреть премьеру «Пало-Альто» Джии Копполы и на лекцию о том, как правильно себя пиарить молодым кинематографистам на международных кинофестивалях. До встречи!