Ксения РудичАндре Овредал: «Что меня пугает? Смерть. Потому что я люблю жизнь»
23 марта 2017
Сегодня в прокат вышел фильм ужасов «Демон внутри». Мы поговорили с режиссёром Андре Овредалом о секретах создания фильма, о патологоанатомах и о сравнении с Хичкоком.
«Демон внутри» — необычный фильм ужасов. Да, кажется, что все каноны соблюдены: замкнутое пространство, мистическая тайна, герои в ужасе, но что-то в нём цепляет и не отпускает даже спустя некоторое время после просмотра. Для меня таким моментом стали отношения главных героев — отца и сына в исполнении Брайана Кокса и Эмиля Хирша. Ко всему прочему, они — патологоанатомы, а, значит, совершенно особенного склада люди.
О том, как снимать такой необычный фильм, как научиться работать с людьми такой профессии, и что самое главное в фильме, мы спросили у режиссёра картины Андре Овредала.
Для норвежского режиссёра это был первый опыт съёмки англоязычного фильма, а вот в России он уже бывал и даже работал. Так что мы с ним быстро нашли общий язык и даже шутили. Но обо всём по порядку.
— Расскажите, пожалуйста, о своём фильме. Он отличается от обычных фильмов ужасов: в нём нет привычных школьников, маньяков и так далее.
— Да, мне это как раз и понравилось в первый раз, когда я прочитал сценарий. Что это история реальных взрослых людей, не просто каких-то тинейджеров. Это обычные люди, которые делают свою работу, и тут с ними происходит что-то сверхъестественное, но они воспринимают ситуацию по-взрослому, не так, как мы привыкли видеть в фильмах ужасов. К тому же, им необходимо разгадать загадку, и чем больше они погружаются в неё, тем больше сходят с ума, их действия не совсем адекватны. И я считаю, что это очень красивая история. Во многом благодаря огромному количеству деталей.
— А вы когда-нибудь могли представить, что будете снимать фильм ужасов о патологоанатомах?
— Нет, я даже представить себе такого не мог. О патологоанатомах точно. Может быть, об экзорцизме (смеётся). Вообще я люблю фильмы ужасов. «Изгоняющий дьявола» — один из моих любимых, и он, конечно, шедевр. Так что я не удивлён, что в итоге сам стал режиссёром фильма ужасов. Но вот патологоанатомы — такого я никогда не предполагал. И мне было очень интересно погрузиться в их мир.
— У них точно какой-то отдельный мир. Особое чувство юмора. А вы чему-то у них научились?
— Да, их чувство юмора — это что-то. При подготовке к съёмкам я общался с многими представителями профессии. И я советовался с ними по выстраиванию сцен, поведению героев — потому что мы хотели добиться максимальной достоверности. И для них их собственное чувство юмора — это уже что-то привычное, как и их образ жизни. И то, как они реагируют на всё это — это нельзя назвать цинизмом, что у них что-то плохое внутри. Просто каждый день они сталкиваются с ужасными вещами, о которых мы даже не задумываемся. И чтобы выживать, им и приходится так шутить и вести себя.
— Так о чём всё же фильм, потому что там есть и отец с сыном, и любовная линия, и месть, и загадка. Какая из всех историй была важнее именно для вас?
— Это, конечно, фильм обо всём об этом. Но для меня было главным показать отношения между отцом и сыном, обычными, в общем-то, людьми. Это люди рабочего класса, у которых какие-то свои споры, отношения, проблемы. И мы видим, что между ними действительно происходит что-то важное, что отец скрывает что-то от сына. А сын пытается это раскрыть и понять. Это интригует именно на эмоциональном, человеческом уровне. И это то, что происходит у всех нас в обычной жизни — мы все храним какие-то секреты. Такие важные эмоциональные секреты из прошлого или настоящего. И видеть, как этот секрет раскрывается очень интересным способом, по-взрослому, я бы сказал, это то, на что я обратил внимание при чтении сценария. И мне повезло, что эти отношения были сыграны такими талантливыми актёрами, потому что необходимо было подать эту историю очень тонко, и они блестяще справились с этим.
— Что вы подумали, когда поняли, что Брайан Кокс будет играть в вашем фильме?
— Он — потрясающий. Вся наша команда была счастлива, потому что мы знали, что иметь такого актёра в фильме — это победа. И то, что он привнёс на площадку — незаменимо: когда его талант совмещается с такой необычной историей, то, чтобы он не делал, ты воспринимаешь серьёзно. Но в жизни у него потрясающее чувство юмора, он всегда шутил на площадке. И у него такой большой опыт, он многие вещи делает инстинктивно: как надо сыграть, какое настроение создать в кадре.
— Я знаю, что вы не делаете каких-то зарисовок, сторибордов. Почему?
— Когда я снимал «Охотников на троллей», это был совершенно другой режиссёрский опыт. Для того фильма все сцены должны были быть максимально естественными, и мне иногда приходилось отступать и переставать быть режиссёром, давать актёрам максимальную свободу. Здесь же мы практически точно следовали сценарию, мы лишь в нескольких сценах позволили себе импровизацию. Но даже в этом случае я не делал сторибордов. Мне кажется, что они ставят в рамки твою фантазию, воображение на съёмках. Ты должен лишь знать, как идёт камера, и для этого мы создавали планы, огромные планы, я бы сказал. Мы всё обсуждали заранее до мельчайших деталей, так что уже на площадку мы выходили подготовленными. Но никаких сторибордов.
— Вы не импровизировали, потому что сценарий был такой идеальный, или это было решение продюсеров?
— Нет, всё дело в сценарии. Он был очень хорош, и просто не было смысла в нём что-то менять. Каждая сцена была частью общей истории, каждая фраза в диалоге несла своё определённое значение. И это большая удача, когда получается снимать именно так, потому что я ненавижу переписывать сценарии, это худшее, что может случиться на съёмках. Это значит, что ты ещё не готов снимать. И для меня комфортнее обходиться без импровизации, как это было с «Демоном внутри».
— Основное действие происходит в нескольких комнатах. Смотревшие фильм уже сравнивают его настроение с фильмами Хичкока: саспенс, закрытые пространства, несколько героев. Какого было снимать в закрытом помещении и что вы ощущаете, когда вас сравнивают с Хичкоком?
— (Смеётся) Это сумасшедшее заявление, но это, несомненно, льстит мне. Я считаю, что это неправда. А по поводу съёмок — я люблю снимать в сложных пространствах, когда ты должен преодолевать себя, следовать определённым правилам. Мы заранее обговорили, что мы можем делать, а что не можем в визуальном плане. Для меня было важным заранее определить это, особенно учитывая специфику пространства. У тебя есть стены, актёры, и всё. И в этих условиях ты должен снимать экшн, напряжение, нагнетание хоррора, тот же саспенс. И это заставляет тебя усиленно работать, чтобы заставить это всё функционировать. Но вначале должен быть хороший сценарий. Именно Хичкок сказал: «Чтобы снять великий фильм, необходимы три вещи: сценарий, сценарий и ещё раз сценарий».
— Да уж, спасибо сценаристам.
— Точно, это полностью их заслуга. (Смеётся)
— Ага. А вы так — в стороночке постояли. Кстати, а вы задумывались, почему выбрали режиссёром именно вас?
— Да, конечно. Я очень благодарен им, ведь всё что они видели до этого были «Охотники на троллей». И это совершенно другое кино. Но продюсерам оно понравилось. Так что мне повезло. И я сделал небольшую презентацию моего видения фильма для них — и это оказалось то самое, что они хотели увидеть в фильме. Мне просто безумно повезло оказаться в правильном месте.
— Чем вы больше всего гордитесь в этом фильме?
— Актёрами и их игрой. Брайан и Эмиль — просто потрясающие. Я очень счастлив, что мне удалось поработать с ними.
— А именно ваше ощущение, что-то вроде: «Да! Я сделал это!».
— Если говорить о себе, то я очень доволен своей работой с оператором — нашей окончательной картинкой. Мы снимали очень аккуратно, прорабатывая сцены, планируя их. В чём-то следуя Хичкоку, конечно, потому что он — мастер визуальных историй. И мне нравится, что «Демон внутри» получился по своей картинке «классическим» фильмом. И я действительно горжусь этим.
— Раз уж мы говорим об ужастиках и фильмах ужасов — чего боитесь вы?
— Ммм. Что меня пугает? Смерть. Потому что я люблю жизнь.